Размышления о независимости в «день независимости»
Разные культуры и культы рождают разные праздники. Бывают праздники лживые, бывают безсмысленные, есть откровенные коммерческие новоделы, вроде «дня Валентина» или «хелоуина». Иногда празднуют даты мятежей, которые успешно залили кровью некую страну.
Но есть юбилеи на первый взгляд хоть и идиотские, но, если вдуматься в их суть, – представляющие из себя шедевр подлости, причём вполне продуманной. Именно к таким датам и относится нынешний
|
В. Лошаков. "Свобода", 2003 г.
|
день «независимости» России, который некогда ельцинская власть предложила праздновать ошарашенным от счастья россиянам.
Нет смысла анализировать то, как он появился и выяснять персональных виновников его установления. Это всё прекрасно известно – история пошлая до рвоты. Два прохвоста – дорогой Михаил Сергеевич и ещё более дорогой Борис Николаевич (мы имеем в виду не обожание их народом, а последствия их деятельности для страны в экономическом эквиваленте) – тихо, т.е. по-партийному, привычно бодались за власть. Ибо вывалиться из власти с такого уровня означало для КПССного карьериста хуже, чем смерть физическая. И допихались. Один из них догадался, на фоне сепаратистских тенденций, активно разжигаемых извне на всех окраинах СССР, укрепить свою власть в РФ и отгородиться от посягательств конкурирующего начальничка постарше тем же механизмом, объявив «независимость» Российской Федерации от исторической России. Ровно год спустя в 1991, в этот же день, Ельцин дорвался и до президентского кресла. Таким образом этот день стал для него и его компании днём рождения их власти. О последствиях для страны и народа никто из этих нравственных уродов не думал вовсе. Их уровень сознания был ничуть не выше приснопамятного управдома из знаменитой кинокомедии «Иван Васильевич…»: «Что? Кемска волость? Да пусть забирают на здоровье!» И рядом не нашлось даже одного совестливого квартирного вора, как в той комедии, чтобы остановить этот «творческий» процесс. Законотворческий…
Но дело пошло. Праздничек установили, через десяток лет, уже после Ельцина, «углýбыли», а дальше пошёл уже процесс его творческих интерпретаций. В стране которая, как печалятся в западных СМИ, хочет «вернуть себе статус сверхдержавы». По крайней мере Путина обвиняют именно в этом. И здесь начинается самое интересное.
Если поискать термин, который одним словом обозначил бы смысл нынешнего праздника, то очевидно, его можно определить единственно так: антиимперский. Именно этот отказ от высшей и традиционной исторической миссии России – предлагается дёшево «попраздновать» дорогим россиянам. Особый стёб присутствующий в дате в том, что это – день рождения Царя Петра Великого. Которому сенат, за великие труды на благо Отечества и военные победы, преподнёс титул «Императора Всероссийского», возстанавливая, таким образом, высший смысл Богопомазанной Царской власти, идущий преемственно от погибшей Византии, которая призвана хранить не только народы Империи и закон, но и высшую Истину.
Таким образом этот похабный праздничек – есть празднование именно разрыва России со своей исторической традицией. Со всем подвигом наших русских предков, полагавших жизни свои за Веру, Царя и Отечество, отсечение себя от их великого жертвенного дела созидания великой страны Христа ради. Это нелепое веселие о том, что мы больше никому ничего не должны, а прежде всего – своему будущему. Потому что со своим великим прошлым мы «благополучно» порвали. Это праздник взрослого человека, впавшего в болезнь Альцгеймера. Праздник того, что теперь можно ни за что не отвечать, никого не узнавать и ходить в кровать прямо под себя – ругать не будут, ибо что с тяжко больного взять. Это праздник лодыря, не желающего работать при получении им долгожданной, хоть и очень низкооплачиваемой, группы инвалидности. Это попытка перекодировать сознание русского человека, чтобы он никогда более не вспоминал о своей подлинно великой Российской Империи и природной Царской монархической власти.
* * *
С самим по себе «праздником», как поводом лишний раз выпить – всё понятно. Если задать вопрос: а от чего именно освободилась в этот день Россия? – то наилучший ответ мы получим в звуке лопающегося мыльного пузыря. Вот потеряла массу сограждан – это да. Президент Путин всегда говорил о 25 миллионах соотечественников оставшихся после распада Союза за пределами России. Но это лишь минимальная цифра, это те, кто себя русскими «юридически» тогда заявил. В реальности их число на 10-20 млн. человек больше…
Сам по себе этот день стал не просто трагедией брошенных Россией на откровенный произвол нацменов русских людей. Много хуже. Он запустил процессы сепаратизма в самой РФ. Ведь именно после этого появляются и «Ичкерия», и иные подобные идейки, от Кавказа до Поволжья – и от Урала до Сибири. Казанская губерния, в которой при Царе-Батюшке татарское население было около 1/3, превращается в русофобский «Татарстан», в котором сегодня у русских школьников принудительное изучение татарского языка в школе вдвое больше по часам, чем родного русского. И т.д., и т.п…
Ну, а как у нас обстоит дело с реальной независимостью? Не в шариках и салютах, а в той ситуации, когда народу придётся воевать за свою страну против внешнего врага? Поскольку всего 10 дней отделяет сегодняшнее празднование «независимости» от даты начала самой страшной в нашей истории войны, от 22 июня, то именно этот вопрос стоит разсмотреть подробнее.
Автору, как православному монархисту, не за что любить смертоносный сталинский режим. Ни малейшей симпатии у меня к нему нет, и все выдумки про то, что де «Сталин похоронил ленинизм, а начал новую красную империю», у меня вызывают лишь горькую усмешку. Но, тем не менее, как это ни поразительно – тот режим находился по отношению к внешней агрессии едва ли не в лучшем положении, чем сегодняшний строй в РФ. Почему?
Давайте сопоставим некие общие вводные – и сравним…
Кровавый сталинский строй более десятка лет перед войной непрерывно терзал народ. Сначала коллективизация с безчисленным уничтожением крестьян, потом «кировское дело», сократившее почти на 1/3 население Ленинграда, потом непрерывный рост лагерей с «переработкой» в них заключённых на стройках каналов, Севера и Сибири, потом раскручивающаяся «ежовщина», уже с тотальным террором всех и вся… Народ прекрасно всё это знал! Но, тем не менее…
Парадоксально, но факт!.. Несмотря на все гнусности окружавшего режима, народ понимал: поля в стране – это его земля! Фабрики и заводы, которые строились в большом количестве – это его заводы! Богатства недр страны – это его богатства!.. Все понимали, и без подсказок каких бы то ни было забугорных «голосов», что они живут в аду. Но несмотря на кровь и всеобщий страх, несмотря на вакханалию богоборчества захлёстывавшего перед 1941 годом СССР – народ имел и некую надежду, надежду на справедливость, на то, что это безумие всё-таки кончится. Было общее понимание, что сама собственность на всё созданное, на все богатства страны – они, всё-таки, неотделимы от народа, никакого другого хозяина кроме как народ – у этих богатств нет. Поэтому призывы Сталина и партии защитить от захватчиков «свою землю, свои заводы и фабрики, богатства своей Родины» – понимались народом абсолютно буквально.
Конечно, 1941 год был уроком и для сталинской власти и для народа. Крах фронта в 1941-ом – вовсе не от гениальности командования вермахта или преобладания немцев в численности и технике. Ни того, ни другого – у немцев тогда не было. Впрочем, этого не было вообще никогда: РККА была всегда больше, практически всю войну имела численный перевес в личном составе и количестве техники над немцами. И дело также не в том, что средний и высший комсостав РККА был перед войной массово разстрелян, как объясняли себе наше поражение тогда немцы и на Западе. Дело было в народе…
Самое страшное для любой власти – то состояние, когда народ просто не видит разницы между её правлением, и правлением пришедших оккупантов. При таком отношении к собственной власти – любой режим обречён на скорый и безславный конец. Так, например, именно в этом состоянии народа немцы в 1918 году зашли (!) в Россию без всякого сопротивления, заняв безо всяких потерь колоссальные территории и заполучив огромные ресурсы, так необходимые им для ведения войны на своём западном фронте. Просто народ, в числе которого было огромное количество вчерашних фронтовиков, умевших прекрасно сражаться, увидев воочию, что представляет из себя власть сначала масонской шайки ничтожества Керенского, потом Совдепии и далее разной самостийной шушеры, и устав от негодяев смертельно – самоустранился и предпочёл немецкое управление, чем хозяйничание над собой такого «единокровного» пьяного быдла. Германцы, как их тогда называли, мигом перевешали бандитов, запретили играться в политику всяким молокососам, пресекли погромы – и потекла нормальная гражданская жизнь, к общему удовольствию. Другое дело, что их поражение на западном фронте привело к тому, что они вынуждены были вскоре убраться восвояси…
…К лету 41-го народ сталинской власти, колхозов, милитаризованной экономики и арестов накушался досыта. И хотя молодёжь, тотально охваченная комсомолом и соответствующей агитацией, полностью обезбоженная, рвалась в бой – старшее поколение, знавшее и ещё помнившее другую жизнь, было куда спокойнее. Оно понимало, что Россия, как великий исторический субъект – никуда не денется, не тот масштаб. А вот что в такой непростой ситуации делать – ещё надо посмотреть. «Комиссаров знаем – ладно, теперь на немцев поглядим…» – вот, примерно, какой был настрой у очень немалого числа наших сограждан.
Я пишу это не из своих фантазий. Моя бабушка, Пелагея Емельяновна Князева, с моей годовалой матерью и старшей сестрой, как мать 8-ми детей, была тогда отправлена из Москвы в эвакуацию в сытую и достаточно благополучную Горьковскую область, в зажиточную деревню. И они там с мамой чуть не умерли от голода. Ибо бабушка ходила по деревне и говорила, что «немца побьют» – а её за это все местные дружно возненавидели. Ибо немцев ждали все. Председатель колхоза отказался брать её на работу даже за «галочки» трудодней, они жили изгоями. Их спасла мамина сестра, 12-ти летняя тётя Шура, которая всё время ходила по деревне и на всех, кого находила, работала. То воды наносит, то дров наколет, то огород прополет – и девочке за это давали кто яичко, кто пару картофелин, кто жменю зерна. Так и жили…
И эту веру в победу над немцами верующая бабушка сохранила несмотря ни на что. Мужа своего, моего деда Алексея, она так никогда больше и не увидит. У него осенью 41-го с грузового трамвая, который он водил, украли мешок зерна. Его забрали и он сгинул в Таганской тюрьме где-то зимой 1941-42-го. Ни даты смерти его, ни места захоронения старшим детям не сообщали. Да они и не очень-то интересовались. Они все, хотя и крещёные с детства, выросли комсомольцами, даже до ответственных работников доросли. А дед был отсталый, всё «Библию читал» – это всё, что родня о нём смогли мне вспомнить. Пережила бабушка деда, впрочем, ненадолго: её в 1949-ом, на глазах у моей 9-ти летней мамы, сбил «чёрный воронок», который и не остановился, спеша по своим государственным делам… Обычная такая судьба, как у всех…
…Говоря о лете 1941-го, надо сюда добавить, что у большинства наших сограждан весьма неверные представления о немецкой оккупационной политике. Точнее так: в 1941-ом она разительно отличалась от таковой же в 1943-44 гг. Почему?
Во-первых, генералы вермахта в принципе не разсматривали мирное население оккупируемых ими стран как своих врагов. В тех странах, что быстро и успешно тогда занимала Германия, сносилась именно политическая верхушка, а также брались под контроль Рейха необходимые ему промышленные и сырьевые ресурсы. Немцам был не нужен ни хаос, ни голод на оккупируемых ими территориях. Напротив: как правило, быстро создавалось пронемецкое марионеточное правительство, которому передавались функции низового управления и даже, в случае явной лояльности, охранные функции и правопорядок. Немецкий контроль был лишь сверху, строгий, но благоразумный. Превращение всего оккупируемого населения в доисторических рабов, голодных и раздетых, с трудом до полного изнеможения – это миф. Немцы не были дураки и старались ни в коем случае не настраивать против себя население.
Во-вторых, что важнее, это касалось внешней политики того периода. Гитлер ни в коем случае не хотел войны с САСШ, прекрасно осознавая их военно-промышленный потенциал. Больше того: он надеялся, на фоне нападения на СССР, что ему получится замириться с Британией, ибо поход против СССР величался немецкой пропагандой не иначе как «крестовый поход» против главного врага западного христианского мира. Ведь он прекрасно понимал: зачем ему в подарок ранее отдали Польшу и все земли на востоке, и направления куда ждали от него в дальнейшем Англия с Францией. Теперь – он как бы реабилитировал обманутые ранее их ожидания. При этом, при победе над СССР – Рейху были совершенно не нужны никакие земельные или сырьевые запасы Британской империи, а потому никакой причины враждовать с Британией у немцев также не было. Почему Гитлер и приказал остановить свои войска в 1940-м у Дюнкерка, дабы англичане могли вернуть к себе на Альбион свой экспедиционный корпус, проваливший дело защиты Франции. Более того: он и французов, по сути, умудрился быстро сделать своими союзниками! Т.ч. теперь их не пострадавшая от военных действий промышленность на Рейх работала, их колонии британцам без боя не сдавались и даже на войну с СССР французы бодро шли добровольцами. На этом фоне никакие истребления местного населения были не полезны. Особенно
|
Характерная немецкая листовка лета 1941-го.
|
это касалось евреев. Гитлер понимал: если начать их избиение – САСШ, в котором весьма сильно соответствующее лобби, долго терпеть не станут.
В советское время, ради «дружбы советских народов», все карательные акции и уничтожение населения возлагали на немцев. Но в реальности было отнюдь не так. Геноцид евреев, особенно на начальном этапе войны, проводили исключительно местные националисты, от Украины до Прибалтики, для которых еврейство ассоциировалось с коммунизмом и советской властью. Напротив, тогда были случаи, когда евреи прибегали к немцам за защитой – и получали помощь. Тот же Бабий Яр в Киеве или погромы в Галиции – целиком дело рук местных людоедов, участие немцев в тех историях было минимальным. Они так давали местным «выпустить пар». Чтобы затем, быстро уяснив общий расклад сил и подбирая себе выявившиеся в подобных расправах будущие местные кадры, навести порядок и его поддерживать, уже минимизируя своё участие. Сама фаза «окончательного решения еврейского вопроса», как то будет сформулировано в Рейхе, произойдёт куда позже, в 1942 г., уже после вступления в войну американцев, как возмездие финансовому еврейскому Уолл-Стриту. Что, кстати, немцами прямо и говорилось.
Разстрелы на фронте с СССР в 1941-ом конечно были. У немцев была установка разстреливать именно комиссаров и комсостав РККА из евреев, а как правило они совпадали на 90-95 % (ГУПП РККА возглавлял всесильный Мехлис, кадры у него были соответствующие). Прочих пленных офицеров это обычно не касалось.
Что же происходило в начале войны на оккупируемой территории СССР? Немцы, входя, немедленно упраздняли колхозы, не особо трогая их руководство, чаще всего партийное. Все могли возвращаться к своему частному хозяйству, могли свободно продавать свой урожай, и т.д. Повсеместно вводилось некое усечённое подобие земского самоуправления, народ свободно мог выбирать себе низовых старост (их утверждали немцы), в городах также подбирались соответствующие местные кадры. Создавались комендатуры, они быстро учитывали всё население, оценивали возможность трудовых ресурсов и запуск имеющихся производств, чаще всего самых простых. После соответствующих проверок – создались местные отряды полиции, недостатка в желающих не было. Все неуничтоженные оставшиеся местные запасы и резервы, бывшие до этого в собственности советской власти, были немцами взяты под контроль и строго охранялись. Устраивались, где было необходимо, общественные работы по возстановлению разрушенных объектов. Короче, немцы показали деловой подход, давая понять, что пришли всерьёз и надолго.
При этом никакой более серьёзной администрации из местных кадров регионального уровня, немцы здесь, в отличие от Европы, не создавали. Даже попытки более чем лояльных Гитлеру самостийников Галичины самим создать такие структуры и предложить их немцам – были теми жёстко пресечены. Немцы сразу дали понять, что если щирые патриоты начнут без спроса играться во всякие «украинские государственности», то церемониться с ними не станут: поставят к стенке тотчас. Западенцы всё мигом поняли и прикусили языки. В отличии от 1918 г., когда «Самостийну Украину» создали и поддерживали именно немцы, в лице ген. Эйхгорна, в июле 1941-го «Украинская держава» не просуществовала и нескольких дней.
Сегодня надо разделять то, что говорилось и писалось Гитлером или Геббельсом про славян внутри Германии для своего нацистского круга, с отбитой башкой, – и то, что реально делалось немцами на захваченной Русской земле, как прагматиками и новыми хозяевами. Между этими словами и делами – разницы ничуть не меньше, чем между словами и реальными делами руководителей ВКП(б) того времени. Никакого геноцида русские люди от немцев тогда не видели и в помине. Напротив, в обмен на лояльность немцам – жители получили бóльшие свободы, чем ранее, и облегчение условий жизни. До тех пор, надо оговориться, когда в данной местности не начиналось партизанское движение. Тогда отношение к местным жителям менялось резко.
Ещё один штрих: немедленно по занятии территории немцы, если были просьбы населения – а они были повсеместно! – приказывали освободить и очистить храмы и начать в них богослужения. Более того, румыны, занимавшие южный фланг немецкого фронта, сами начинали это делать, когда натыкались на осквернённые храмы, своими силами и средствами. Открывшиеся там храмы, по свидетельствам очевидцев, были битком полны (!) рядовыми румынскими солдатами. Это при том, что священники в них повсеместно принадлежали к Московской Патриархии, и подчинялись митр. Сергию Страгородскому, «советскому патриоту». И в храмах, разумеется, возносились молитвы о «богохранимой державе Российской, властех и воинстве ея». При этом с другой стороны фронта – священство в это время продолжали весьма активно разстреливать…
Есть интересный факт, который сегодня мало кто знает. В Польше последние 2 года перед II Мировой войной было начато безпрецедентное гонение на Православную веру: храмы отнимались под костёлы или даже сжигались, православных пытались насильственно окатоличить в унию, священников и активных мирян арестовывали и даже убивали безнаказанно средь бела дня. Было заявлено, что к 1940 году (NB!) Православие, как злая ересь схизматиков, должно исчезнуть с территории Польши. Можно себе представить масштаб зверств, если даже такой закоренелый враг Православия как кардинал Андрей Шептицкий стал заступаться за гонимых. Однако, всё произошло иначе, чем планировали польские власти. Перестало существовать не Православие, а… Польша. Вошедшие немцы, когда встречали массовые жалобы на отнятие храмов, выясняли: кому раньше принадлежал храм? И если православным – немедленно им и возвращали. Так что опыт по наведению церковного порядка, к их чести, у них уже был.
В реальности мы не знаем, какие планы были у Гитлера на «восточные территории». Даже воспоминания немецких генералов дают об этом достаточно противоречивую картину. Видимо фюрер делился с ними соображениями самыми разнообразными, в зависимости от настроения, что они впоследствии и зафиксировали. Война не может идти «строго по плану», многое на ней решается, разумеется, ситуативно. Но из общей массы информации всё же очевидно одно: ни о каком возстановлении «Русского государства», если бы СССР был побеждён, у руководства Рейха не шло и речи. Разделение на куски, усиление национальных окраин в ущерб русскому ядру, выведение русской культуры и прочие прелести – вот, скорее всего, то, что вслед за большевиками-ленинцами планировали нам новые «европейские хозяева».
А что же Русский человек? Как он себя чувствовал в этом новом качестве? Вот, тебе вернули землю, освободили от постылых комиссаров, разрешили свободно молиться – и дальше что?
Ведь дело не в том, что у очень многих на той стороне фронта воюют дети, мужья, братья или отцы. Не только в этом. А в том: как теперь тебе жить «свободным» несвободным на своей земле? Когда на ней хозяйничает враг. И ведь, заметим: ещё нет никаких угонов молодёжи в Германию на работы, нет зверских комендантских часов, нет взятия заложников и прочего. Что начнётся позже, фактически уже ближе к Сталинграду, когда потери и ожесточение у немцев начнут зашкаливать.
…Тогда, можно сказать, Русский человек ещё смог сдать экзамен на коллективизм. Но не на пошлый, земной и колхозный, а именно на духовный. Правильнее было бы, конечно, использовать для данного случая слово соборность. Но тот наш человек, увы – не знал такого термина, скажем честно. Было некое движущее им изнутри безсознательное, что приводило его душу и ум в чувство, что происходящее неправильно, что должно быть не так… Когда человек произносит слова молитвы – то можно услышать о чём он просит Бога. Но бывает такое состояние, когда мучение души, её пожелания, её скорбь – и в слова не переводятся. И когда это слёзы и горе миллионов, десятков миллионов душ – то не может Господь не услышать, не знать, о чём скорбит народ…
Нет смысла гадать – какой вывод вынесла из того страшного урока коммунистическая власть, как некий субъект сознания. Внешне – ровно никакого. Заигрывания с Церковью, имевшие временный и абсолютно утилитарный характер, ни о чём не говорят и не привнесли в жизнь народа сколь либо серьёзных изменений. Кто мог верить – и так веру сохранял, кто потерял – ну, как есть… Но, всё же, видно однозначно и в ней некое если не протрезвление, то, хотя бы, появление чувства меры. Весь бред о мировой революции, которую мечтали зажечь злодеи «великого октября», и которым Россия нужна была лишь как хворост, чтобы запалить её пламя – полностью сошёл на нет. Им, похоже, стало ясно, что никакой другой страны – у них больше не будет. А потому Россию и её народ надо всё же беречь. Но в остальном – сам социальный эксперимент не был прекращён, и был доведён до своего логического результата: распада страны и обрушения всего и вся. Как сказал Христос: дом, построенный на песке, не устоит. Камень же есть Сам Христос...
Итак, если с той прошедшей войной нам многое ясно, то что можно сказать о возможной войне будущей? Что в ней объединит народ? Что он будет защищать? Перед каким выбором – как было летом 1941-го – может опять оказаться?
Для начала надо сказать, что государство у нас теперь совсем иное. Земля народу, по большому счёту, разумеется не принадлежит. Заводы и фабрики – тем более. Богатства страны в виде недр – то же самое. Хотя с продажи последних государство ещё как-то где-то и исполняет свои всё более скукоживающиеся социальные обязательства, но говорить именно о собственности народа на эти богатства просто смешно. При этом всем известно, что в любой другой стране мира население получает от природных богатств на порядок бóльшую ренту, чем это сегодня происходит в РФ.
Что же должен будет до крови и смерти защищать Русский человек в ситуации, когда на Родину нападёт враг? Чем он должен себя воодушевить?
Может быть – Православием? Но, во-первых, нам власть твердит, что у нас «многоконфессиональное» государство, и для него, одинаково «традиционны» также иудаизм и магометанство, поэтому предпочтений оно никому не даёт. Когда иудаизм для России в её нынешних границах, в которых практически нигде и никогда не жили иудеи, стал «традиционным» – загадка. Палеонтология в помощь. А во-вторых, Православие благополучно предаётся собственными же церковными чиновниками на глазах. Прямо перед нами, вместо сокровенной духовной жизни, церковная деятельность превращается в некий международный «шоу-бизнес», для которого норма плевать на каноны и традиции, где демагогия разцвела пышным цветом и заменила догматы, и где большая часть клира и мирян не верят в православность собственных архипастырей! От кого защищать в такой ситуации Православие? От внешнего врага? Или уже от внутреннего?..
Тогда, может быть, наша сегодняшняя власть представляет из себя сугубую ценность, которая действительно собрала в себе всё самое лучшее и здоровое, что есть в сегодняшнем Русском обществе? Ведь именно таков должен быть плод прямой демократии, которая, согласно неприкосновенной конституции, даёт возможность всему народу делегировать во власть самых лучших, честных и умных? Разве не так?
Ну, на этот вопрос каждый может ответить себе сам.
Что происходит сегодня в России с властью? Как она себя сама позиционирует? Посмотрим на динамику в развитии.
В Средневековье государственная власть осознавала своё бытие как долг. Перед Богом и перед народом. Лучшие и ответственные мужи, неподкупные рыцари, каковые обязаны себя, даже до смерти, посвятить служению государственным интересам и народному благу. Красиво…
Постепенно о Боге стали забывать: Он не очень удобен при строгом следовании букве закона. Понятно…
Поэтому была выведена, как безусловная мера, ответственность перед народом, который выбирает власть и её первое лицо. Хорошо.
Потом понадобилось разделить власти на исполнительную, законодательную и судебную, чтобы они сдерживали и контролировали друг друга. Ладно…
Затем, уже на наших глазах, нам стали разъяснять, что власть – это… услуга. Типа, как постричь или постирать. Всякая услуга, как мы понимаем, может быть оказана хорошо. А может быть и плохо. Ну, тогда надо просто переделать результат, примерно, как мы перестирываем недостиранное бельё. Ну, что ж – бывает…
Не указывая ни на кого пальцем, заметим, что скорость распада в самом осознании сущности власти у тех, кто эту власть у нас сегодня имеет – просто колоссальна! Ещё недавно наша власть не стесняясь заявляла о себе как о закрытом кружке лавочников, которые продают свои «услуги управления» народу за «очень дорого». Народ таращился – но привык. Привыкаешь ведь, как известно, ко всему.
Но уже и это время уходит. Теперь, с введением законов о «Цифровой экономике», даже функции выдачи паспортов, т.е. основополагающих документов о гражданстве, будут переданы банкам.
То есть, говоря совершенно прямо, уже именно банки будут не просто контролировать, но и управлять жизнью государства. Напомним, что Центробанк РФ не подчиняется правительству РФ, но, при этом и сам не является самостоятельной единицей, но, фактически, подотчётен внешней финансовой структуре. Поскольку те банки РФ, которые будут выдавать гражданам паспорта (т.е. гражданство!), зависят от Центробанка – то и выходит, что вместо государства Российского реальную власть будет иметь уже не сама госвласть, какая она ни есть, а внешняя сила по отношению к нашей стране. Хотя, скорее всего, сам антураж власти, правильнее сказать – декорации, будут сохранены: и всякие выборы в Думу, и президента, и ещё что-нибудь эдакое. Пусть народ тешится, ещё деньжат на этом всём можно поиметь. Но, в реальности, это будет лишь фикция.
Поразительно, но никаких мировых аналогов закону о «Цифровой экономике» у технически передовых стран Европы и США – нет. Больше того, в этих странах вообще не существует единой базы данных на всех граждан. Ибо считается что во-первых это не безопасно с точки зрения уязвимости, а во-вторых – нарушает права граждан на право неприкосновенности частной жизни. Разумеется, такая ситуация нарушит и конституцию РФ, но то у нас мало кому интересно из лоббистов этого закона.
Знакомясь с этим законом – теряешься в догадках: его нормальный человек писал? Автор знает о реальном состоянии российской экономики? Тотальное чипирование всего и вся (включая всех животных!), роботизация сельского хозяйства и производства… Всех детей и школьников… Читая это понимаешь, что гоголевский Манилов – был скучным унылым прагматиком, лишённым всякой творческой фантазии. А если учесть, сколько денег из выделяемых на создание чего бы то ни было у нас уже автоматически, по умолчанию, оседает в чьих-то кармашках – то нет слов чтобы характеризовать эти «законы». По крайней мере – литературных и подцензурных. Другое дело, что кому-то нужен тотальный контроль за каждым. Причём для реализации «пилотного проекта», как и когда-то в 1917 году, этого неслыханного эксперимента – опять выбрана Россия и Русский народ.
Почему? Кем? – ответа мы не получим.
Можем лишь констатировать, что в данном случае, как и за революцией 1917, кстати, за спиной исполнителей и лоббистов процесса опять стоят банки, разумеется, международные.
* * *
У нас не совсем верно понимают Смутное время и польскую оккупацию. Неверно думать, что поляки так вот пришли – и всю Русь завоевали. Это смешно. Неверно также представлять себе дело так, будто весь народ «поверил» сначала одному юному самозванцу, а следом – сразу другому… Нет, ситуация была несколько иной. Дураков на Руси не было, тем более в таком критическом количестве.
Дело в том, что народу просто надоело безобразие той шайки временщиков, которые усиливались начиная с Годунова. Фактически Василий Шуйский допустил воцарение Лжедмитрия I, а дальше каждое окружение «первого лица» всё больше предавало и оставалось равнодушным к следующей попытке захвата власти очередными «претендентами». Кончилось всё тем, что Русь можно было брать буквально голыми руками. Верных Отечеству до конца, таких, например, как боярин Михаил Скопин-Шуйский – ждал в этой ситуации полного предательства, зависти и равнодушия скорый конец, его ожидаемо отравили… Народ в сложившейся ситуации просто никому не верил из собственной «элиты», говоря современным языком. Казалось уже, что свои бояре – это предатель на предателе. И лучше уж кто-то издалека, пусть даже лях, мальчишка Владислав, чем собственные лукавые ничтожества. Наступил момент, когда власть защищать нет смысла… При этом народ не мог, похоже, себе представить, что сама Русь тоже может погибнуть. Он устал именно от этой гнусной камарильи, которой не было дело ни до народа, ни до Родины, и которые уже даже Бога не боялись, хотя все ритуалы совершали вполне исправно…
Вот такое же точно время, как это ни странно, может легко начаться и у нас. Когда народ не нужен власти, а власть не нужна народу – устойчивость государства может быть утеряна почти мгновенно. И не имеет значения, сколько у власти силовиков и как они обезпечены всем необходимым. Власть, сама по себе, это фикция. Это корабль с полными парусами, но без руля. Единственно, на что она может разсчитывать – это открыто стать в какой-то момент оккупационной администрацией. Но тогда придётся открыто объявить, чьи интересы ты будешь защищать и во имя чего. А на это тоже нужна воля. А если воли и на это не хватает?
Вот такие невесёлые вопросы невольно лезут в голову в день независимости. Что в будущей войне должен будет защищать Русский народ? И от кого ему надо защищаться? И когда начинать это делать? И вообще – не поздно ли?..
А как хорошо всё это когда-то начинается: все орут – «Свобода!!..» Друг друга поздравляют…
И никто не знает, во что это потом обратится.
30 мая (12 июня) 2017. Прп. Исаакия исп., игумена обители Далматския.
Александр Махотин